– Не стоит беспокоиться! – непреклонно заявила Роми, чувствуя, что его флирт начинает выводить ее из себя. – Буду сама себе рассказывать анекдоты и хохотать над ними. И вообще, сразу после ужина я сразу же отправлюсь в постель.
Глаза Клода озорно заблестели, и Роми поспешила уточнить:
– Если вы останетесь, я не смогу выспаться... Лицо Клода стало непроницаемым.
– Я вас попрошу время от времени помешивать соус, пока я занесу ваш багаж наверх, – распорядился он.
Он быстро вышел из кухни, и Роми, пунцовая, как рак, осталась наедине с собой. Если в какой-то момент у нее и зародились подозрения, что Клод проявляет к ней чисто мужской интерес, то теперь они развеялись совершенно. Стильная стрижка, дорогие кожаные брюки, классный мотоцикл и прочие атрибуты богатой раскованной иностранки не имели никакого значения для принца, которого ждали роскошный стол, шампанское, красавица Сильви и постель с атласными простынями.
Только совершенная дурочка могла принять за чистую монету любезность постороннего человека, взявшегося показать ей дорогу в незнакомом месте. Разве не продемонстрировал ей реставратор Питер, что красивым мужчинам она абсолютно не интересна? А уж насчет того, чтобы доверять им...
Роми застонала, словно заново переживая нанесенное ей тогда оскорбление.
...Проработав после школы около года раздатчицей в «Макдоналдсе», Роми присоединилась к бригаде реставраторов, трудившихся над восстановлением колокольни XVI века на окраине Бристоля. Кем только она тогда ни работала, пока не пришла к окончательному решению специализироваться в области резьбы по дереву.
Питер ОТул – рыжеволосый, красивый, самоуверенный ирландец лет двадцати пяти – был руководителем реставрационных работ.
Почему ей взбрело в голову, что он с интересом поглядывает на нее – близорукую толстушку с невыразительным, как ей всегда казалось, лицом, одевавшуюся по причине недостатка денег в бесформенные платья? Но в тот вечер, когда он пригласил ее поужинать и признался, что ему по вкусу пухленькие девочки, она поверила ему как самой себе! Вино и веселая легкая болтовня вскружили ей голову, и дальше из нее можно было веревки вить! Разумеется, Питеру после этого ничего не стоило уговорить ее лечь с ним в постель. А на следующий день она случайно подслушала разговор и узнала, что Питер поспорил с парнями из бригады, что сумеет без особого труда совратить ее.
Она ревела всю ночь напролет. Увидев утром в зеркале свое раскрасневшееся опухшее от слез лицо, она прокляла себя за бредовую мысль о том, что может понравиться хоть кому-то на этом свете, ибо она была, есть и навсегда останется, никому не нужной дурнушкой.
О том, что Питер ОТул выиграл спор, вскоре знала вся бригада. Куда бы она ни пришла, кровельщики, каменщики, плотники, садовники, штукатуры, багетчики глумливо ухмылялись и за ее спиной показывали на нее пальцем.
Роми пришлось уйти из реставрационной бригады, и на сегодняшний день она не имела постоянной работы, довольствуясь лишь случайными заработками. От влечения к Питеру, разумеется, не осталось и следа. К тому же с тех пор привычка встречать в штыки любую попытку ухаживания закрепилась за ней...
В кухне стало удивительно тихо. Казалось, с уходом Клода Лароша из этого места ушла вся жизненная энергия и воцарилась пустота. Помешав содержимое кастрюли и проглотив слюнки от распространявшегося вместе с паром умопомрачительного аромата, Роми устало села за стол и опустила голову на руки...
...И очнулась оттого, что чья-то рука осторожно коснулась ее плеча.
– Ну, что еще?.. – недовольно пробормотала она, поднимая сонное лицо.
– Стол накрыт, и я ухожу, – сказал ей на ухо Клод. – Кровать наверху я на всякий случай застелил, – вы уж меня простите. Надеюсь, вы справитесь с остальным сами?
Роми вяло кивнула и чуть ожила, увидев, что прямо перед ней стоит тарелка с паштетом и соусница с ложкой, а ноздри щекочет, совершенно божественный запах неведомого ей яства.
– Боже, как я проголодалась! – вырвалось у нее.
Вспомнив про Клода, она покосилась на него и обнаружила, что он навис над нею и, снисходительно улыбаясь, чего-то ждет.
– Спасибо за все! – на всякий случай сказала она. – Не знаю, чем я заслужила такое внимание, но все равно я вам страшно благодарна за помощь!
– Разве я мог оставить одинокую беззащитную девушку один на один с ее бедой? Я перестал бы себя уважать после этого, – с легкой хрипотцой в голосе произнес он. – Утром я вас проведаю...
– Нет! – отрицательно мотнула головой Роми. – Я вам этого не разрешаю. Вы не должны...
– Итак, до утра! – невозмутимо сказал он и поймал ее за руки.
Роми словно жаром опалило, она вырвалась, а с губ само собой слетело упрямое:
– Нет, я не разрешаю! Клод чуть пожал плечами:
– Есть такая вещь, моя милая, как чувство долга. А потом в душе я самым корыстным образом рассчитываю на ответный жест с вашей стороны...
Роми густо покраснела. Человека ждет дома неотразимая красавица Сильви, а он делает двусмысленные намеки другой женщине. Неужели все мужчины думают только об одном? – с тоской подумала она и, прокашлявшись, ответила:
– Боюсь, мне нечем вас отблагодарить.
– Как знать, как знать, – многозначительно ответил Клод. – Сладких вам снов, Роми Стэнфорд, и до утра!
Утро для Роми началось с того, что в самую глубь ее сна ворвался настойчивый звонок телефона. Еще не вполне проснувшись, она соскочила с постели, слетела вниз по деревянной скрипучей лестнице и вбежала на кухню. Контактные линзы она впопыхах, разумеется, не успела надеть, так что не сразу поняла, что темное пятно на стене и есть тот самый старомодный телефонный аппарат, который она искала.